Рассказ А нужно навстречу
Совсем одна в этом большом городе. Но ведь на самом деле не одна… Да, есть знакомые, друзья. Но нет родных. Хотя и здесь есть родственники. Но дело ведь не в кровном родстве, а в душевном.
Уже давно знаю эту большую Москву. И всё равно, стóит плохому настроению поселиться внутри, как город тут же перестаёт быть дружелюбным, смотрит презрительно и зло.
Метро. С огромной скоростью безразлично несутся поезда. Подстать им торопятся и снуют люди. В одной бочке собралось огромное количество селёдок. Их вытянули из просторного родного океана. Выловили сетями или удочками, уж не знаю на какую приманку. А меня-то саму на какую? И вот, эти селёдки трутся боками друг о друга. Снуют от одной деревянной стенки к другой. И находясь так близко, друг друга не замечают.
В метро нужно лавировать, быть всё время начеку, остерегаться, чтобы не столкнуться, не задеть и не быть задетым. Хотя избежать столкновения всё равно не получается.
Опасно зайти в метро со страхом, с чувством одиночества. Здесь оно мгновенно разрастётся, как на дрожжах. В душе станет ещё прохладнее. Хочется… Хочется обнять кого-нибудь, маму. Положить голову ей на колени. Хочется домой, в свой уголок. Но он в другом городе… Хочется куда-нибудь, где светло и спокойно. Сидеть в комнате, и чтобы горел тёплый жёлтый свет. А главное, чтобы были люди родные, любимые… Но приходится скользить по сумрачным уставшим безразличным лицам. Смотрят и не видят, слушают и не слышат…
На станции группа пожилых людей: не торопятся, не бегут. Напротив, не спеша смотрят по сторонам, обсуждают, фотографируют. Туристы. Откуда во мне всегда мгновенная симпатия к людям другой национальности? Почему сразу они кажутся красивыми и милыми? Отчего хочется им улыбаться, возникает желание заговорить?
Заходят в тот же поезд, что и я. Экскурсовод – небольшого роста русская молодая женщина с причёской каре. Стоим рядом, устало смотрит на часы. Смотрю на неё: «Спросить или не спросить? Нет… Спросить, конечно, спросить».
- Немцы? – останавливаю на ней вопросительный вгляд.
Оборачивается недоумённо. Секунду молчит, и:
- Голландцы.
Ответила и отвернулась. А я зачем-то продолжаю:
- И нравится им у нас?
Снова внимательный испытывающий взгляд:
- Не очень, - вдруг признаётся доверительно.
- Почему? – искренне удивляюсь.
- А сейчас центр перекрыт. Их туда не пускают. Они недовольны, конечно, - говорит охотно, дружелюбно смотрит на меня. – А ещё милиции много. Они к этому не привыкли. Тоже им не нравится: почему милиционеры везде.
- Надо же. А что же они в метро смотрят?
- А метро, напротив, - торопится пояснить. – В метро им очень нравится. Наверное, больше всего.
- Надо же!
- Да. Вот то, что нам кажется достоянием, у них не вызывает никаких эмоций, а то, что нам кажется обыкновенным, их восторгает.
- Удивительно.
Поезд остановился на станции. Открываются двери, нас обеих выносит и разъединяет толпа.
- Удачи вам! - кричу в её сторону.
Услышала ли?
- Спасибо! - отвечает предупредительно громко.
Вижу её обращённый на меня и уже весёлый взгляд.
Бегу вверх по лестнице, лечу по эскалатору. Аккуратно оббегаю других. Прямо смотрю на встречных. Некоторые из них на секунду останавливают заинтересованный взгляд на моей широко улыбающейся физиономии.
Конец
