Рассказ Зоопарк. Часть 1.
- Снова идём к твоим любимым животным. Да?
- Ага.
Вдоль большой шумной дороги, держась за руки, шли женщина и девочка. Женщина была высокая, стройная, в длинном развевающемся на ветру сарафане. На голове - сплетённая из тоненьких соломинок шляпа. Перевязана розовой ленточкой в тон сарафану. Розовый - любимый цвет женщины, и очень ей идёт. Она и сама в свои тридцать два года выглядит свежей цветущей розой.
Женщина держала за руку семилетнюю дочку. Если и её сравнивать с цветком, то непременно с васильком. Большие синие глаза, светлые, почти белые волосы собраны в хвостик, который как виноградная веточка, на конце заворачивался колечком. И как василёк тянется к солнцу, так девочка всё время поднимает большие, кажется, раскрытые в удивлении глаза и немного грустно смотрит на маму. Будто просится на ручки. Но она уже большая, никто её на ручки не возьмёт. А девочка всё равно поднимает к маме свой печально-красноречивый взгляд.
На дочке красовалось коротенькое зелёное платье без рукавов. Белые носочки выглядывали из салатовых сандалий своими пышными кружевами.
Наконец мама и девочка подошли к каменным воротам зоопарка. На самом верху входной арки сидел большой вылепленный кот. Слева шумел фонтан. А июльское жаркое солнце заглядывало в каждую капельку летящих брызг и отражалось там красным, голубым, зелёным, фиолетовым. Цвета вытягивались в ленточки, прислонялись друг к другу, получалась радуга.
Мама присела на корточки перед дочкой, заметила грустный просящий взгляд. На секунду отвела глаза в сторону. Потом смело и немного сердито вернулась к синим василькам, окаймлённым длинными чёрными ресницами.
- Ты ведь так любишь своих животных, - убеждающе заговорила она. - Вот ты к ним и пришла. Сама ведь сказала, что лучше в зоопарк, чем дома сидеть. Ну? А мамочка не может с тобой пойти. Маме надо сделать важное дело. Я приду за тобой в пять часов. Сейчас три. Ты же уже гуляла одна. И не раз. Тебе нравилось?
Девочка молчала.
- Аня, скажи, тебе нравилось? – повторила мама требовательным голосом.
- Нравилось.
- Ну, и хорошо. Посмотри, часики идут?
Аня, неловко выставив вперёд локоть, подняла запястье и посмотрела на блестящие розовые часы. На круглом циферблате была нарисована башенка с часами. Кожаный белый ремешок плотно обхватывал маленькую загорелую руку.
- Сколько показывают? – спросила мама, примирительно улыбаясь.
- Пятнадцать часов, пять минут, - без заминки ответила девочка.
- А где будут стрелки, когда будет семнадцать часов?
- Я знаю, мама, - немного обиженно произнесла дочка.
- А если будут спрашивать, с кем…
- Я знаю, мама.
Женщина на секунду замолчала.
- Хороший тебе папа подарок сделал? – заискивающе улыбаясь, спросила она и указала рукой на часы.
- Да. Хороший, - девочка отвела в сторону мечтательный взгляд. – А когда папа приедет?
- Скоро. А ты ему расскажешь, что сама, как взрослая, гуляла по зоопарку… Ну, всё, иди. Около выхода в пять часов. Договорились?
- Договорились.
Женщина наклонилась к девочке и поцеловала в щеку. Та крепко обеими руками обхватила мамину шею и глубоко вдохнула сладкий знакомый запах. Потом, не выдыхая, вдохнула ещё раз.
- Иди, - проговорила мама. - Я постою, посмотрю на тебя.
Девочка быстрым шагом подошла ко входу, где проверяли билеты. На секунду на ней остановила взгляд стоявшая здесь билетёрша. Но Аня решительным шагом прошла мимо. Билетёрша оглянулась ей вслед и недоумённо спросила:
- А ты одна, девочка?
Аня обернулась, смело посмотрела на женщину и, несмотря на то, что мама учила в таких случаях отвечать: «Меня там ждут», - со вздохом, но громко проговорила:
- Конечно, одна.
И твёрдым шагом пошла дальше.
Мама, удостоверившись, что всё благополучно, развернулась и отправилась в метро, лететь к своим важным делам.
А девочка, спокойным шагом отойдя от билетёрши на безопасное расстояние, бросилась бежать. Примчалась к стеклянному окошку, которое было устроено прямо в каменной стене зоопарка. Растопыренными ладошками, носом, лбом и губами прилипла к стеклу, нашла убегающую фигуру мамы и, не отрываясь, стала смотреть ей вслед. Когда та скрылась из вида, Аня, наклонив голову, побрела к пруду. Этот пруд приветствовал всех, кто входил в зоопарк, множеством солнечных зайчиков, рождённых светом и водой. В пруду плавали утки и гуси, а на берегу толпились многочисленные гости: голуби и воробьи. Девочка оперлась об ограду, окружающую пруд, и стала смотреть на уток. Они озорно дрались за хлеб, плавали к нему наперегонки. За взрослыми утками, как гирлянда, тянулся ряд пушистых утят. Они больше всего понравились Ане, лучше других отвлекали от грустных мыслей. Но мысли не торопились отступать. И когда они заволокли собой и уток, и пруд, и утят, девочка отошла от ограды и побрела к скамейке.
Она села и взглянула на часы: пятнадцать часов пятнадцать минут.
- Так мало, - вслух произнесла девочка и решила сидеть на скамейке до пяти часов. А в пять придёт мама!
Но довольно быстро сидеть ей наскучило. Аня оглянулась, взялась рукой за белую спинку скамейки, прислонилась к ней лицом, почувствовала приятный запах краски и тихонько укусила спинку зубами. Теперь вкус дерева и краски оказался во рту. Вдруг справа, недалеко от себя, девочка заметила большого слона. Он, склонив голову набок, стоял на лужайке, а вокруг не было никакой ограды. Аня подскочила, прибежала к слону и уставилась на него влюблёнными глазами.
- Такой большой. Зелёный, - вслух шептала она. – Совсем как настоящий.
Посреди круглой лужайки, множеством травинок отражающей свет, стоял большой куст, ветви которого разрослись по каркасу в форме слона. Вдруг зелёный хобот, равнодушно лежащий на сочной траве, стал подниматься. У Ани от удивления подскочили брови. Но тут она заметила, что хобот поднимает чья-то рука. За рукой показалась голова, потом и весь человек. Это был мужчина лет сорока или пятидесяти. Девочке трудно определять возраст таких стариков.
На нём была жёлтая соломенная шляпа. «Как у мамы», - мелькнуло в голове. Одет он был в шоколадно-коричневый рабочий комбинезон поверх ярко оранжевой футболки. Больше всего Аню привлекла большая чёрная борода и усы. Конечно, это была не такая длинная и пышная борода, как у Деда Мороза, но тоже ничего. Красиво!
Мужчина еле заметно оглянулся на девочку. Потом из кармана комбинезона достал большие серебряные ножницы с красной пластмассовой ручкой и заговорил со… слоном:
- Ну что, дружище, совсем ты зарос? Давай, я тебя подстригу. А то вон, - мужчина указал на девочку, – на тебя люди смотрят, а ты стоишь такой заросший.
Потом он обернулся к ней и спокойным деловым тоном поинтересовался:
- Как вы считаете, сделать ему уши поменьше или такие оставить? Мне кажется, уж больно большие? А вам?
Посмотрел и быстро повернулся к слону, чтобы не мешать человеку думать.
- Я думаю, уши не очень большие, - тихо произнесла Аня, внимательно разглядывая уши слона.
- Да? А я вот боюсь, как бы он на своих огромных ушах не улетел куда-нибудь.
Девочка звонко и коротко засмеялась. Усы мужчины раздвинулись, пропуская широкую улыбку.
- Ну что ж, - продолжил он, - раз вам так кажется, то пускай пока растут. Потом поглядим, как эти уши будут себя вести.
Мужчина окончательно повернулся к девочке:
- Ну, раз уж мы с вами вместе решаем такие серьёзные вопросы, то давайте и познакомимся. Меня зовут дядя Миша. А вас?
- А меня Аня.
- Очень рад с вами познакомится, Аня. Вы уже всё посмотрели или только начинаете прогулку?
- Только начинаю.
- Отлично. Тогда, если хотите, можем погулять вместе. Я как раз собирался осмотреть мой зоопарк.
- Ваш? – переспросила девочка.
- Конечно, - ответил мужчина. – Это ведь мой зоопарк.
- Как ваш? Прямо ваш?
- Прямо мой. Здесь все звери и птицы меня знают. Мы с ними так дружим, что я даже знаю самый главный секрет всех животных этого зоопарка.
Лицо девочки превратилось в большой вопросительный знак.
- Но я вам сейчас не могу раскрыть этот секрет, - поторопился предупредить дядя Миша. – Я не знаю, как к этому отнесутся животные. Вот погуляем и тогда… Могу только сказать, что все животные, ну, почти все, остались в зоопарке по собственной воле. И это связано с их большим секретом.
- А этот секрет кто-нибудь ещё знает? – любопытство щекотало девочку изнутри.
- Конечно. Знают те, кто и попросил животных об одолжении.
- О каком одолжении? - девочка приподнялась на носочках.
- А вот, одолжение – это и есть секрет.
- А кто? Кто попросил?
- Кто-кто? Вы и попросили.
Глаза девочки округлились и стали похожи на спелые виноградные ягоды:
- Мы?! – только и могла выдохнуть она.
- Конечно, вы. Дети. Для вас животные и стараются.
- Веселят детей, да? – пропищала девочка, радуясь отгадке. И тут же почувствовала разочарование, что всё оказалось так просто.
- И веселят тоже, но… - дядя Миша не договорил. – Но, мы пойдём гулять или нет? - наигранно сердито загудел он в усы.
- Пойдём, пойдём.
Аня подбежала к нему и взяла за руку. И это несмотря на то, что мама столько раз говорила, ни в коем случае не разговаривать и не ходить с незнакомыми людьми. Девочка вспомнила об этом, но подумала, что, если она будет гулять с дядей Мишей, то никакой незнакомый не захочет с ней говорить.
Минуту спустя дядя Миша и Аня стояли у клетки с шимпанзе. Здесь толпился народ, а в клетке происходили активные и интересные взаимоотношения. Обезьяна-мама с густой тёмно-коричневой шерстью сидела на толстом сухом стволе дерева. У живота она обеими лапами держала маленького сына с круглой головой и смешными удивлёнными глазами. Можно было бы и так любоваться на эту пару, но большой интерес вызывала ещё одна обезьяна - молодой озорной самец, вполне возможно, старший брат малыша, который не давал покоя маме с сыном. Потому что хотел с малышом поиграть. Он подпрыгивал к матери, молниеносно толкал или хватал за лапу младшего братишку и резво отскакивал на безопасное расстояние. Он делал это настолько быстро, что уже порядком рассерженная мамаша никак не могла хорошенько приложиться к хулигану, чтобы прекратить его выходки. Каждый раз она едва-едва успевала зацепить подростка лапой, но он не прекращал свои нападки. Малыш иногда пытался выползти из-под маминого живота и присоединиться к игре, на которую подбивал его старший брат, но длинная мохнатая рука затаскивала его под живот снова и снова.
Публика хохотала и громко комментировала события.
Дядя Миша нагнулся к Анечке:
- Как я люблю смотреть на них!
- На кого? На обезьянок? – шёпотом спросила она.
- Нет. Есть куда более интересные объекты наблюдения.
- Чего-чего? – не поняла Анюта.
- Мне очень интересно смотреть на людей, - пояснил дядя Миша.
Аня оглянулась на толпу. Прямо около неё звонко хохотал мальчик. Он был старше Ани года на три. Глядя на него, нельзя было не заразиться смехом.
- Да, - Аня повернулась к дяде Мише.
- Но ещё интереснее, - заговорил он тише, - смотреть на взрослых. Погляди.
И он указал на высокую женщину около мальчишки. Она показалась Ане красивой, как почти все женщины маминого возраста. Но самой красивой всегда оставалась мама. Женщина громко хохотала. Наверное, она совсем забылась и ни за что не рассмеялась бы так в другое время и в другом месте, а сейчас просто не помнила, какой ей надо быть, и была такой, какой была. Аня снова вспомнила маму: «Мама так не смеётся. Только улыбается иногда. И папа тоже только улыбается. Ещё иногдее, чем мама».
Тут женщина опустила смеющиеся влажные глаза на мальчика:
- Ну, пойдём, Петя? Ещё кого-нибудь найдём такого же забавного.
Мальчик вскинул на неё разогретый весельем взгляд:
- Пойдём.
Они выбрались из толпы, Петя взял мамы за руку. Она снова посмотрела на него и свободной рукой потрепала по волосам:
- Ах, ты моя обезьянка.
- Обезьянка, конечно, обезьянка, - вдруг согласился мальчик. – Я так же как этот обезьян, умею лазить, и прыгать тоже.
Улыбка исчезла с его лица, он вскинул на маму серьёзный просящий взгляд:
- Мам, отпустишь в секцию?
- В какую? – мамина улыбка убежала вслед за улыбкой мальчика. – В акробатическую?
- Да. Уже и Димка туда пошёл. А Максим полгода занимается. И я с ним один раз ходил. Я тебе не рассказывал, - мальчик не смотрел на маму, но говорил быстро и уверённо. – Тренер сказал, что я гибкий, и у меня всё будет получаться.
- Да? – брови мамы хмуро сползали к переносице. – А мне сиди и волнуйся за тебя? Делать мне больше нечего.
Сзади, откуда они только что отошли, раздался новый взрыв смеха. Женщина оглянулась, и тут с ней что-то стряслось: она ни с того ни с сего громко засмеялась, да так что на глазах у неё навернулись слёзы. Когда приступ смеха закончился, женщина посмотрела на сына:
- Я - обезьяна, Петя. Так и зови меня: мама-обезьяна. Точно так же прижимаю тебя, как та мамаша, на которую мы только что смотрели.
Петя уставился на маму непонимающим взглядом.
- Записывайся, Петя, в секцию свою. Раз тебе так хочется. А вдруг ты олимпийским чемпионом станешь. Только чтоб математика от этого не страдала.
- Спасибо, мамочка, - засмеялся мальчик. – С математикой-то всё нормально будет. А вот за естествознание не отвечаю.
Мама нагнулась и поцеловала сына в русую макушку. Вместе за руку они отправились дальше.
- Ну, что? – дядя Миша легонько тронул Аню за плечо. – Понравились обезьяны?
- Очень, очень понравились.
- Пойдём дальше?
- Ага. А меня мама заставляет на танцы ходить – вдруг серьёзно и задумчиво произнесла Аня.
- А тебе не нравится?
- Не-а. Не нравится.
- Почему?
Аня ответила не сразу. Понизив голос, она призналась:
- Там учительница злая.
- А почему ты маме не скажешь?
Девочка испуганно вскинула на дядю глаза:
- Вы что? Нельзя. Я рассказала про учительницу физкультуры один раз, что она на нас сильно кричала. Так мама пришла в школу и громко её ругала. И все тогда ругались. И даже директор… Меня потом в другую школу перевели.
- А что же тебе нравится делать, если танцевать не нравится?
- Мне? – девочка мечтательно посмотрела вверх. Она заговорила не сразу, словно смакуя мысли. – Нравится рисовать. Очень, очень. А ещё нравится из пластилина лепить. А ещё нравится вырезать. А ещё очень нравится, когда мне папа книжки читает. Только он очень мало мне читает. Иногда только совсем чуть-чуть. Перед сном. А потом ему надо спать идти. Ему надо утром рано вставать. А потом он часто уезжает в командировки. И мы с мамой его ждём. И скучаем.
- Ну, пока вы ждёте, можете вон сколько дел переделать: и рисовать, и лепить, и вырезать.
- Нет, не можем.
- Почему?
- Мы только в школе вырезаем и лепим. А дома нельзя.
- Отчего же?
- Мама не разрешает. А то я «своими вырезками всё испачкаю и пластилином всё закидаю».
- А-а-а. Понятно, - протянул дядя Миша.
Потом вдруг громко, даже торжественно предложил:
- А пойдём к белому медведю. Мы с ним отличные друзья.
На лице девочки цветной бабочкой вспыхнула улыбка:
- Пойдём, пойдём! - от нетерпения она захлопала в ладоши.
(Продолжение "Зоопарк" часть 2)
